«Долг постепенно переходит с корпоративного сектора на суверенный и квазисуверенный. Я не считаю, что это большое достижение и положительный фактор для страны», считает председатель правления Народного банка Умут Шаяхметова.


- Умут Болатхановна, в прошлом году в интервью газете «Бизнес&Власть» и финпорталу Profinance.kz, прогнозируя развитие ситуации в экономике, вы сказали «нужно пережить 2009 год, а дальше будет лучше». Вы не изменили свое мнение?


- После такого тяжелого года, каким был 2009 год, резкого улучшения экономической ситуации трудно было бы ожидать. Все совпало: глобальный кризис, дефолты крупнейших банков страны, девальвация, падение цен на нефть, зерно, металлы. Но 2010 год будет несомненно лучше, чем предыдущий. Будем надеяться, что в 2010 году, если и будут какие-то негативные моменты, то они будут проявляться точечно в отдельных отраслях.
Если говорить о Народном банке, то у нас на 2010 год прогнозы позитивные. Мы видим, что происходит оживление во всех отраслях, которые мы кредитуем – в розничном секторе, МСБ, корпоративном бизнесе. Уже в 4 квартале 2009 года у нас начался медленный рост кредитного портфеля и небольшое снижение количества просроченных займов.


- Многие эксперты считают, что в 2010 году снижение качества совокупного кредитного портфеля казахстанской банковской системы продолжится. Вы согласны с этой точкой зрения?


- Да, в 2010 году рост провизий по просроченным кредитам будет продолжаться. В частности потому, что в ссудных портфелях банков значительную долю занимают кредиты сектору строительства и недвижимости. Этот сектор больше всего пострадал от кризиса и цены на рынке пока существенно не растут. Даже учитывая наметившееся в последнее время оживление на рынке, в 2010 году вряд ли можно будет продать квартиры по той цене, по которой они были куплены 2-3 года назад. Соответственно, банки, выдававшие кредиты на приобретение жилья и другой недвижимости, должны будут формировать провизии (резервы) для покрытия возможных убытков.


- Вы затронули интересную для всех тему. Что будет происходить на рынке недвижимости в 2010 году?


- Мы прогнозируем стабильность цен или, может быть, небольшой рост – в пределах 5-10%. В некоторых регионах мы уже видим некоторое оживление на рынке недвижимости. Сдвинулись с мертвой точки продажи у строительных компаний. К нам стали обращаться за ипотекой. Повышение активности на рынке недвижимости можно отметить в Алматы, Астане, Актау, Атырау, Актобе.

В 2007 году Народный банк выдавал порядка 600 ипотечных кредитов в месяц в целом по стране. В начале 2009 года этот показатель снизился до100 кредитов в месяц, но к концу года вырос до 400. Сейчас выгодно брать ипотеку, потому что цены на недвижимость находятся на дне, а ставки по кредитам практически вернулись к докризисному уровню. Но вместе с тем сильно ужесточились требования к заемщикам. Упор делается не на оценку залогов, а на доказательство платежеспособности, прозрачность доходов.


- В 2009 году кредитование несырьевых отраслей экономики РК происходило за счет государственных средств. Смогут ли банки кредитовать реальный сектор в 2010 году?


- Национальный банк и агентство Standard&Poor’s прогнозируют рост активов банковской системы в текущем году на 10%. Думаю, это достаточно реалистичная оценка. Но внутри системы произойдет перераспределение. Если одни банки будут расти, то другие, напротив, сокращаться.
Что касается фондирования, то доступ к внешним рынкам капитала для казахстанских банков все еще будет ограничен. Поэтому многое зависит от государственной стратегии, от того, как будут реализовываться госпрограммы. Крупные инвестиционные программы есть у КМГ, КЕГОКа, «Казахстан Темир Жолы», у других нацкомпаний.
Например, такая большая программа как разработка месторождения Кашаган. Обязательства нацкомпании КазМунайГаз по этому проекту составляют около $1,5 млрд. в год. Из каких источников будет производиться финансирование? Если средства для этого будут привлекаться на внешних рынках, то больших оттоков банковских депозитов КМГ не произойдет. Если же у нацкомпании не будет внешних заимствований или трансфертов из Национального фонда, то деньги для реализации проектов могут быть изъяты из банковского сектора с депозитных счетов КазМунайГаза. Соответственно, банковские активы в целом будут сокращаться.


- У нацкомпаний есть возможность привлекать внешние займы или они сейчас тоже, как и банки сильно ограничены в выборе источников фондирования?


- У нацкомпаний есть возможность занимать деньги за рубежом. Уровень рисков и рейтинги им это позволяют. К тому же на внешних рынках существует дефицит хороших инструментов и суверенные или квазисуверенные долговые обязательства успешно размещаются. Другое дело – насколько сами компании могут позволить себе наращивать внешние заимствования.

В последнее время довольно часто звучат заявления о том, что внешний долг казахстанского корпоративного сектора снизился. Но ведь одновременно с этим вырос государственный внешний долг. В прошлом году Казахстан занял китайских денег на $10 млрд, получил крупный корейский заем, государственная компания КМГ вышла на рынок еврооблигаций. То есть долг постепенно переходит с корпоративного сектора на суверенный и квазисуверенный. Я не считаю, что это большое достижение и положительный фактор для страны. В целом внешняя задолженность государства за последний год выросла и составляет более $100 млрд. А рассчитываться придется нам, гражданам Казахстана. Как и чем мы будем рассчитываться – большой вопрос.


- Какой должна быть политика государства в банковском секторе?


- Государство в лице фонда «Самрук-Казына» вошло в капитал крупных банков. Плюс к этому сильно ужесточается регулирование финансового рынка. Я бы даже сказала чрезмерно. В Казахстане применяются такие требования, которые больше не применяются ни в одной стране мира. Например, мы активно боролись против введения норматива о формировании провизий в размере 20% при выдаче валютных займов. В итоге добились, чтобы этот норматив снизили до 5%. Но с 1 января введено новое требование - по формированию 100% провизий на выдачу кредитов заемщикам, зарегистрированным в оффшорных зонах.


- Вы не считаете, что кредитование оффшорных заемщиков связано с повышенным риском и поэтому должно более жестко регулироваться?


- Все банки в мире финансируют оффшорные компании. Если какой-то банк при этом нарушает закон, то ответственность за это должно нести его руководство, но не вся банковская система в целом.
Кредитование оффшоров далеко не всегда связано с повышенными рисками. Например, если известен конечный бенефициар (реальный владелец) оффшорной компании, если этот владелец является резидентом Казахстана, а его залоги и бизнес также находятся в РК, то почему бы такого заемщика не кредитовать?
Мы выдавали кредиты компаниям, зарегистрированным в оффшорных зонах, в полном соответствии с законом. Но сегодня мы должны формировать провизии в размере 100% от всех когда-либо выданных «оффшорных» кредитов. Это значит, что если мы несколько лет назад выдали в кредит $100 млн., то сегодня мы должны дополнительно изыскать $100 млн. для формирования провизий по нему. Это оказывает очень большое давление на собственный капитал банков.
Мы не можем сейчас нарушить кредитные договоры и отозвать ранее выданные оффшорным заемщикам кредиты. Но мы ведем переговоры со своими клиентами, компании которых зарегистрированы в оффшорных зонах и просим их перерегистрировать бизнес в Казахстане. Они не обязаны это делать, но многие идут нам навстречу.


- Есть ли инициативы со стороны государства, которые положительно оцениваются банковским сектором?


- Надо отдать должное правительству, в прошлом году оно сильно поддержало банковский сектор. Ситуация в целом стабилизировалась, но теперь уже хочется, чтобы государство не помогало, а просто не мешало развитию банковской системы. Сегодня выдвигается очень много инициатив по изменению законодательства. Например, готовятся поправки относительно введения процедуры банкротства физического лица. За рубежом, где эта практика применяется давно, личное банкротство – крайняя мера, на которую люди идут только в самых исключительных случаях. Потому что, если ты объявлен банкротом, то в течение последующих 5 лет не имеешь права занимать руководящие должности, работать на госслужбе, выезжать за границу, твои дети не получат гранты на образование и т. д. В Казахстане пока нет эффективной системы мониторинга деятельности банкротов и их семей. Поэтому мы опасаемся, что многие заемщики могут просто объявить себя банкротами и перестать платить по кредитам.

Также рассматриваются изменения в налоговое законодательство, которые предполагают, что если банк прощает кредит проблемному заемщику, то этот заемщик должен заплатить налог с прощенной суммы. Представьте, что у человека уже забрали квартиру и машину, которые находились в залоге по кредиту. У него больше ничего не осталось, поэтому банк вынужден записать невозвращенный остаток по кредиту себе в убыток. При этом, согласно законодательству, заемщик должен уплатить индивидуальный подоходный налог в размере 10% от суммы списанного займа. Это просто противоречит логике экономической деятельности банка.

Кроме того, предлагается запретить внесудебную процедуру продажи залогов по проблемным кредитам. Залог можно будет продать только по решению суда. Если предложение будет принято, то во-первых, ситуация с реализацией залогов банками резко ухудшится. Во-вторых, произойдет колоссальный рост нагрузки на суды. Государству придется дополнительно создавать суды и нанимать судей. Повышенный спрос на судейство будет способствовать росту коррупции в судебной системе. Мы не видим ни одного плюса от внедрения этой меры. Да, нужно совершенствовать систему регулирования, но применять задним числом санкции, ухудшающие условия работы банков - не правильно.
Такого рода инициатив очень много. На днях я встречалась с представителями Всемирного банка. Они этими инициативами тоже обеспокоены.


- А их это каким образом касается?


- Они рассматривают возможность выдачи Казахстану займа в рамках IMF и выдвигают определенные требования. В том числе по улучшению работы банковской системы РК, по повышению ее финансовой устойчивости. Но перечисленные выше меры могут только ослабить казахстанский банковский сектор. Поэтому эксперты Всемирного банка не понимают, почему сейчас в срочном порядке вводятся такие драконовские изменения в законодательство.


- А Вы понимаете?


- Я думаю, это популизм. Выступают некоторые наши депутаты и говорят – простите все кредиты физическим лицам и т. д. Пусть люди объявляют себя банкротами и не возвращают долги банкам. Они не понимают, что это в целом разрывает систему. Президент правильно говорит: «Взял деньги – верни». Как вернуть? Приходи в банк, договаривайся. Мы сегодня идем на разные схемы реструктуризации долга наших заемщиков: пролонгация, льготные периоды, снижение процента.

То же по другим инициативам. Регулирование иногда выходит за рамки экономической целесообразности. Кстати, такая картина наблюдается не только у нас. В мире признано, что сейчас происходит сильная политизация банковского сектора. Об этом, в частности, говорилось на недавнем форуме в Давосе.


- Отразится ли на банковском секторе формирование Таможенного союза?


- Напрямую Таможенный союз не влияет на банки. Но мы зависим от наших заемщиков, на большинство из которых образование Таможенного союза, во всяком случае, на сегодняшнем этапе, повлияет негативно.
Программа модернизации на предприятиях только-только началась. До 2009 года банки выдавали отечественным предприятиям дешевые кредиты по схемам торгового финансирования на покупку импортного оборудования. Предприятия начали выпускать соки, текстиль, комплектующие и другую готовую продукцию. Но после того, как два казахстанских банка в 2009 году объявили дефолт по торговому финансированию, западные партнеры закрыли торговое финансирование всем казахстанским банкам. Из-за этого кредиты предприятиям сильно подорожали, что не могло не отразиться на стоимости конечной продукции. Вместе с тем, у российских производителей такой проблемы нет. Лимиты торгового финансирования на Россию были и остаются открытыми. Это один из факторов, который формирует ценовое конкурентное преимущество российских товаров и который не учитывается при оценке влияния Таможенного союза на отечественную перерабатывающую промышленность.
К тому же надо учитывать, что наши производители успели завезти в Казахстан различную технику китайского, европейского, американского производства. Для технического обслуживания этого парка машин сегодня необходимо завозить комплектующие из стран-производителей. Но «родные» запчасти для этой техники теперь станут непомерно дороги, и это основа будет играть не в нашу пользу.
Поэтому я считаю, что подавляющая часть наших производителей не готова к вступлению в Таможенный союз.


- Возможно в 2010 году увеличится иностранное присутствие в банковском секторе РК. В частности, российский Сбербанк может стать владельцем одного из крупнейших финансовых институтов в стране. Как, на Ваш взгляд, будет меняться рынок в связи с появлением на нем новых сильных иностранных игроков?


- Если говорить о БТА, то кто бы его ни купил, эта сделка должна быть прозрачной. Сбербанк начал фигурировать в качестве возможного покупателя БТА с первых же дней после объявления о национализации крупнейшего казахстанского банка. Тогда нам объясняли, что российский партнер поможет с решением проблемы внешних долгов, увеличит за счет собственных средств капитал, будет содействовать урегулированию спорных вопросов по российскому бизнесу БТА Банка. Прошел год, но никакой поддержки со стороны Сбербанка мы не видим. Почему он остается главным претендентом на приобретение БТА, нам не понятно. Также как непонятно, на каких условиях Сбербанк намерен войти в этот проект. Для рынка и для населения, которое деньгами Нацфонда расплатилось по долгам БТА, и еще будет расплачиваться много лет, все это должно быть прозрачно.
Что касается конкуренции со стороны иностранных банков в целом, то и западные и российские финансовые институты всегда присутствовали на нашем рынке. Я считаю, что это очень хорошо, потому что создает стимул для снижения цен на банковские услуги и повышения качества сервиса. Но я не думаю, что в ближайшее время на нашем рынке появятся иностранные игроки, которые кардинально изменят расстановку сил в финансовой сфере. Потому что зарубежные банки сейчас в первую очередь решают свои собственные проблемы, и вряд ли им сейчас будет интересно бороться за казахстанского потребителя.


- Намерены ли акционеры Народного банка в ближайшее время вернуть себе контроль над акциями, которые сейчас находятся в собственности фонда «Самрук-Казына»? Ведь опцион на право обратного выкупа начинает действовать уже через год после входа госфонда в капитал банка.


- Пока мне ничего не известно о планах акционеров на этот счет. Но теоретически это было бы хорошо и для фонда «Самрук-Казына» и для Народного банка. Фонду это позволило бы вернуть вложенные в капитал банка деньги и создать тем самым положительный прецедент на рынке. А у нас было бы меньше отчетности и больше свободы в действиях. Народный банк сегодня имеет очень высокую капитализацию и высокий уровень ликвидности. Поэтому предоставленную нам в свое время государственную поддержку уже можно было бы переориентировать на другие отрасли и проекты, которые сегодня остро нуждаются в государственной помощи.



Елена Дудка, специально для Profinance.kz