АКТУАЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ: Крушение

Традиционную рубрику «РБК ЦА» расширяет эксклюзивными художественными публикациями известных казахстанцев

Автор: Алексей Марьяшев
(сюжет основан на реальных событиях)

Четверо молодых парней и двое постарше, лет тридцати, стояли у подножья самой высокой в Союзе вершины [пик Коммунизма в Памире, 7495 м. – Прим. «РБК ЦА»] и всматривались в ее очертания. Позади остались переезды и утомительные переходы по леднику, спасательные работы, когда надо было из трещины во льду извлечь альпиниста – Стаса из команды литовцев, устроить на льду базовый лагерь. На их лицах не было написано ничего, кроме спокойно-сосредоточенного взгляда, каким обычно профессионал всматривается и изучает ту работу, которую ему предстоит исполнить.
Перед ними ввысь уходили крутые снежные склоны, бергшрунды [подгорные трещины, в области питания ледника. – Прим. «РБК ЦА»], трещины. Маршрут просматривался до высоты 6100-6200 метров, дальше тянулось на несколько километров фирновое плато [фирн – плотно слежавшийся, зернистый и частично перекристаллизованный, обычно многолетний снег. – Прим. «РБК ЦА»] и снова гребень, и крутой взлет, невидимые снизу. У всех был достаточный опыт для преодоления этих препятствий.
Все они ждали момента, когда начнется штурм горы, поэтому были собраны и подтянуты, с интересом смотрели на склоны снежного гиганта. И только одного из них что-то тревожило, что именно – он сразу не смог бы определить. Может быть, слишком много снега висело на крутых склонах. Где-то он уже был в такой ситуации. Да и группа была составлена из двух-трех разных команд.
Он не смог вспомнить, что заметил для себя, и стал собирать рюкзак: скоро начало работы на склоне. Готовились к подъему на вершину по незнакомому маршруту. Восхождение было заявлено на первенство Союза!
Все спешили. Уже потеряно много времени.
Володя, любимец ленинградской молодежи, физически и технически был отлично подготовлен, тренировался и ходил в команде Виталия Абалакова [известный советский альпинист, один из первых покорителей пика Ленина. – Прим. «РБК ЦА»], всегда оптимист.
Сапар, наоборот, молчалив и вынослив, не щадил в горах себя и других, не прощал ошибок, жестко судил людей, избегал общения с москвичами – не мог забыть старых обид.
Леня был всегда уверен в себе и решителен. После золотого маршрута на одну из высоких вершин Памира, не колеблясь, предложил идти на новый маршрут сразу, не пережидая снегопада.
Андрей был более осторожным – уже побывал в передрягах, и каждый раз это происходило на снежных склонах. Однако его никто не слушал. На тренерском совете решили подниматься на фирновое плато сразу двумя группами – первая навешивает веревки на льду и прокладывает путь для второй группы, идущей с грузом. Но вышло все иначе. Уже через пару часов Леня, шедший с грузом, передал свой груз кому-то из молодых и перестегнулся на веревку идущих впереди. Вася был руководителем всей экспедиции и не мог простить такого самоуправства. А еще ему показалось, что Ленька хитрит: не хочет тащить груз, чтобы потом налегке выскочить на вершину со свежими силами.
Хитрость Ленькину он ощущал не столько разумом, сколько интуитивно. Он почти догнал его и крикнул:
– Вернись и возьми свой груз!
Леня и ухом не повел. Тогда Вася ухватился за его веревку и потянул ее на себя. Леонид качнулся, но устоял на льду.
– Ты что, очумел? Хочешь сдернуть? – закричал он.
– Хочу, – спокойно отвечал Вася.
Так они пару минут дергали веревку, произнося слова, смысл которых был ясен всем стоявшим даже далеко на ледяном склоне.
Наконец вмешался Володя. Ему, проработавшему несколько лет в главной команде страны, ситуация показалась дикой. Такого он еще не видел. Он предложил поменять роли в команде: первые идут вторыми и забирают груз у второй группы. План был принят.
Но теперь Вася не захотел идти с Леней. Он решил, что будет ночевать в палатке Геры и останется с группой «шерпов» [носильщиков. – Прим. «РБК ЦА»].
«Шерпы» разбили лагерь под бергшрундом, стена которого должна была прикрыть своим козырьком палатки на случай лавины. Под стеной образовалась ниша. Там и поставили палатки.
Наступил тихий вечер. Ни грохота лавин, ни шума воды. Кто спал уже, кто готовил ужин. Ближе к ночи все же палатки немного выдвинули из-под бергшрунда – вода стала проникать внутрь. Не лежать же всю ночь в воде!
Часам к одиннадцати вечера послышался шелест, затем нарастающий шум и, наконец, грохот. Всего пару секунд Андрей прислушивался и крикнул:
– Лавина!
– Мимо, – ответил Вовчик.
– На нас же! – хотел крикнуть Андрей, но не успел.
Все загрохотало. Палатку сначала придавило, потом вся масса снега с двумя палатками медленно, а затем все быстрей понеслась вниз. Все проснулись.
– Мальчики, прощаемся, это все, конец, больше не увидимся! – крикнул Леня.
Был момент, когда палатка чуть-чуть притормозила, цепляясь за какие-то неровности. У Геры мелькнула мысль: может быть, зацепится еще. Но вдруг скорость стала нарастать. Палатку крутило, удары сыпались и сверху, и снизу. Затем начались «трамплины», когда палатки летели по воздуху.
Андрей почувствовал, что треснула челюсть после полета. И тут же почувствовал боль в спине. Что-то вскрикнул от боли Вовчик. Тут, как казалось им, произошло чудо: палатка замедлила ход, затем врезалась в хвост лавины, остатки лавины снова накрыли ее. Все понимали, что воздуха, что оставался в заваленной палатке, надолго не хватит.
– Нож, дайте нож! – кричал Мишка.
Никто не мог двигаться кроме него. Кругом слышались стоны. Мишка зубами разорвал часть и вылез наружу, потом по одному стал вытаскивать раненых на воздух. Трудней было найти вторую заваленную палатку, но он увидел край ее из-под снега и вытащил остальных.
Вовчик молчал.
– Как ты, жив? – Спросил Андрей.
– Плохо, – ответил Вовчик и отключился.
Леня стонал, у него было ушиблено ребро. А Мишка сориентировался в темноте и пополз вверх. Потому вверх, что они пролетели весь дневной переход. Вверху стояла палатка наблюдателей, в ней была врач Инга.
Когда Андрей осознал, что произошло, было уже светло. Наблюдатели и вернувшаяся сверху группа волокли вниз по леднику раненых. От скольжения и толчков болели ребра и спина, иногда он словно проваливался куда-то, но даже в момент помутнения ощущал главное – жив, остальное вернется позже.
«Какой молодец Мишка! – подумал он, – Сумел сориентироваться, вытащить ребят и еще доползти до наблюдателей». Мелькнула шальная мысль: может быть, уже осенью успеет сходить на вершину. И тут же понял: рано об этом думать. Были б все живы! Миша шел сам. Он смотрелся как Щорс с перевязанной головой в известном кинофильме. К спасательным работам подключились и литовцы. На высоте 4600-4700 быстро устроили лагерь, который напоминал полевой госпиталь на войне. Ждали санитарный вертолет. Он прилетел, но при посадке рухнул между двух палаток – задев винтом скалу.
Надежда на скорое спасение гасла на глазах. А стоны раненых не прекращались. Вовчик молчал, видимо, был без сознания. Иногда что-то бессвязно говорил. Раненые ребята не видели друг друга и спрашивали врача о состоянии больных. Та бойко отвечала:
– Лучше!
А Гера, лежащий рядом с ней в палатке, комментировал:
– Значит, хуже!
Шансов на то, что другой пилот решится на посадку, почти не оставалось. И все же все напряженно прислушивались. Каждый час кто-нибудь да слышал шум мотора. Но тревога каждый раз была ложной. Вертолет не прилетел ни на третий, ни на четвертый день. И вдруг услышали: летит! Вертолет завис. Только тут все заметили, что он был без дверей и, как оказалось, без бортмеханика. Его облегчили до предела. Больных раскачивали и по одному или по двое закидывали в кабину, но они и этому были рады.
Потом на поляне всех собрали и погрузили в легкий санитарный самолет. Когда он взлетел и взял курс на Душанбе, Вася заметил, что один из них не сидит, а лежит между скамейками с накрытой головой. Леня пояснил:
– Ему уже ничего не надо. Это был Валя Медников.
– А где Володя? – спросил Леня.
– Его раньше отправили в Душанбе, – сказал врач.
«Может быть, и обойдется», – подумал Андрей.
Через пару дней в больничную палату зашел Миша. Его и Леню оставили присматривать за ранеными. По его испуганной физиономии стало ясно: Вовчик плох. А еще через день Володя умер. А дальше начиналась борьба за выживание тех, кто не погиб. Судьба их сложилась по-разному. Они боролись, как могли. Алишер уже никогда не смог ходить. На «Москвиче» с ручным управлением он объехал весь Союз. Научился подниматься на второй этаж на руках. Он боролся, пока болезнь не взяла свое. Через одиннадцать лет он умер.
Гера после операции ожил. Зимой с командой поднимался на пик Ленина и обморозился. Отняли кисть руки. Поправился и в 1985 году погиб, спасая иностранца.
Леня готовился к высотному восхождению, но при испытаниях своего прибора погиб на работе.
А Андрей и Вася изредка ходят в горы, а когда встречаются, шутят, потом смолкают, вспоминая тех, кто не пришел с вершин.

Об авторе
Знаменитый отечественный археолог, педагог и альпинист; доктор исторических наук и мастер спорта по альпинизму. Главный научный сотрудник Института археологии им. Маргулана МОН РК.
Его родители – врачи Николай Марьяшев и Нина Яржемская, познакомившись и поженившись в Киеве, с характерным для первых десятилетий советской власти энтузиазмом решили посвятить себя здравоохранению в одной из национальных республик. Семья оказалась в Алма-Ате, где в 1933 году появился на свет будущий ученый. Унаследовав лучшие черты русских интеллигентов, Алексей Марьяшев с неизменным достоинством хранит и передает их благодарным ученикам.
Всю жизнь прожил в нашем городе, выезжая только в экспедиции и командировки. В его активе десятки «километров в небо» – от Тянь-Шаня, Памира и Гималаев до Альп и южноамериканских Анд. Страсть к покорению горных вершин овладела Алексеем Марьяшевым в отрочестве. Первые горные экскурсии и восхождения, а заодно и быт казахстанской столицы 1940-1950-х годов он вместе с другом детства, известным краеведом Александром Лухтановым, очень живо описал в книге «Легенда о Черном Альпинисте, или Повесть о Срыме Кудерине и его друзьях – алматинских мальчишках с берегов Поганки». Автор нескольких монографий и десятков статей. Сейчас готовит книгу «О новых наскальных изображениях Южного Казахстана» - по итогам недавней научной экспедиции.

Также в июньском номере бизнес-глянца «РБК Центральная Азия»:

• «Обновленное ретро» - Часовой салон в швейцарском Базеле собрал все мировые бренды, которые на этот раз, словно сговорившись, демонстрировали приверженность исключительно старой доброй классике
• «Сельский нейтралитет» - Летний отдых в деревне ассоциируется со скукой и бездельем? Отнюдь нет. Особенно если она находится в Швейцарских Альпах
• «Новая высота» – Знаменитая коньячная марка «АрАрАт» провела ребрендинг и теперь рада представить обновленную линию казахстанцам. О технологии имиджа, преображенной фирменной коллекции, способной завоевать новых ценителей, а также о коньяке с персиками рассказывает директор Ереванского коньячного завода Ара Григорян

Спрашивайте в киосках Алматы и Астаны!