Государство и бизнес ищут новые точки соприкосновения. Поводом для надежды на эффективный тандем в этот раз послужили новые формы государственно-частного партнерства, которые были приняты Мажилисом вместе с поправками в законодательство.

Прежде всего, речь идет о создании привлекательных условий для частного сектора. Необходимость внедрения новых видов и моделей ГЧП, применяемых в международной практике, в Казахстане назрела давно. Однако более масштабно об этом заговорили в прошлом году. Стало очевидно, что на той лодке, что государство и бизнес пытались плыть по течению раньше, не добраться до желаемого островка партнерства.

Теперь же расширение новых сфер применения ГЧП охватит развитие социальной сферы, что должно помочь продвинуться в данном вопросе. Поскольку, по мнению экспертов, ранее выстроить должным образом механизм ГЧП не давала низкая вовлеченность общества.

Так, по словам исполнительного директора фонда «Евразия Центральная Азия — Казахстан» Ринада Темирбекова, при создании государственно-частного проекта важно понимать, насколько этот проект необходим общественности. «У нас не очень хорошо работает механизм оценки потребностей и мониторинг исполнимости различных соглашений, в том числе партнерств. Обычно все это очень формально. Когда подписываются меморандумы между государством в лице какого-нибудь министерства и бизнесом или какой-нибудь общественной организацией, то сами условия взятых на себя обязательств не раскрываются. Но как мы тогда должны судить о результате или исполняемости этих меморандумов?» — отметил в интервью «&» Ринад Темирбеков. По его словам, именно поэтому в Казахстане до сих пор полностью не изведаны все возможные грани сотрудничества частного сектора и государства.

Например, генеральный менеджер processing.kz, директор ОФ «Национальная интернет-премия AWARD.KZ» Константин Горожанкин считает, что принцип ГЧП мог быть полезен стартапам. По его словам у любого начинающегося проекта есть Seed-этап (посевного) финансирования, когда у человека есть идея и возможно даже команда, но самого прототипа и понимания как эта идея будет работать на рынке еще нет.

На этом этапе у стартапа есть два варианта финансирования. Это классические 3F (Family, Friends and Fools) или государство. «В странах где понимают что стартапы это важная часть инновационной экономики и будущего страны государство очень активно финансирует проекты, тем более находящиеся на seed-этапе. У меня есть друзья большей частью бывшие казахстанцы живущие сейчас в Канаде, США, Великобритании и т.д. Их опыт запуска стартапов говорит о том, что первые год-два живут только на государственные, муниципальные и университетские гранты, которых у них не мало. Нам нужно что-то подобное»,— говорит эксперт.  Иначе, по его мнению,  стартапам будет очень сложно «взлетать». 

«Конечно, у нас тоже реализуется немало программ при участии государства по поддержки предпринимателей. Но есть проблема – никто не отслеживает, как они исполняются на самом деле. В ноябре на круглом столе в Нур Отане заслушивали отчеты госорганов, которые должны отвечать за развитие инновационной экономики и стартапов в стране. Сплошь и рядом советская риторика – обучили десятки тысяч предпринимателей, потратили миллиарды тенге. А где они? Где эти обученные предприниматели и запущенные на миллиарды стартапы?», -  делится в интервью «&» Константин Горожанкин. 

 

По его словам из всех имеющихся механизмов реально работает разве, что грантовое финансирование по программе Даму, да и то надо изловчиться молодым стартапам чтобы его получить. «Например есть пункт, который очень мешает – правом на грант может обладать только тот стартап, который прошел специальное обучение в учебном центре Даму, график которого остается загадкой. По крайней мере, на сайте Даму до сих пор не вывешены график курсов на 2013 год», - говорит эксперт, задавая вопрос зачем стартапу с обладателем диплома MBA зарубежного вуза проходить курсы для начинающих предпринимателей в Даму, да ещё и с секретным расписанием.

«Кто придумал это непонятное правило, которое сдерживает и делает нелогичной программу? Получается что сейчас 13 реально рабочих проектов, которые уже почти заканчивают двухмесячную программу стартап-акселерации не могут получить грантовых денег по-моему до мая, когда начнутся эти курсы. Итог – скорее всего половина вымрет, вторая найдет денег у 3F», - делится в интервью «&» Константин Горожанкин. 

Приводит он и другой пример в виде Национального агентства по технологическому развитию. Здесь государство, по словам г-на Горожанкина,  выделяет деньги на то, чтобы войти в стартап, и потом года через три выйти из него. «Но люди, которые принимают решение, боятся брать ответственность на себя. Поэтому требуют, чтобы стартап прошел оценку в третьей сторонней оценочной компании и предоставил им документ, в котором будет сказано, что проект действительно окупаем. Эти третьи компании в свою очередь просят за свою работу у стартапов деньги – это около 300 тыс. – 500 тыс. тенге. При неочевидном положительном результате. А откуда им взяться деньгам? И чем спрашивается занимается большой штат аналитиков НАТРа если перекладывают свою работу на других?», - задается вопросами эксперт.

Поэтому, по его мнению,  люди, принимающие решения о распределении грантовых денег должны быть реально независимы. В идеале как можно больше иностранцы. «10 лет на такой системе определяем лучшие сайты Национальной интернет-премии award.kz, можем поделиться опытом – это работающий механизм. Это должны быть те, кто уже, что-то сделал что-то в бизнесе или является узнаваемой фигурой в стране, общественным деятелем. Для них эти гранты не составляют больших денег, а значит, они не будут преследовать корыстные цели», - заключил г-н Горожанкин.

В целом же государственно-частное партнерство в Казахстане имеет огромный потенциал, просто он пока не был полностью оценен и использован. Как отметил в интервью «&» региональный менеджер IFC в Центральной Азии Моаззам А. Мекан, именно поэтому правительство предпринимает все необходимое, чтобы этот инструмент стал пользоваться популярностью у частного сектора. «IFC и ЕБРР тоже взяли на себя инициативу, сейчас мы работаем с одним из таких проектов, а именно Алматинской кольцевой дорогой. Казахстан с его огромными территориями и инфраструктурой нуждается в том, чтобы таких инициатив и проектов становилось все больше. В моем понимании проекты по ГЧП должны быть нормой.

Поэтому мы со своей стороны надеемся выполнить этот проект и думаем, что он сможет стать моделью, за которой последуют и другие проекты в области ГЧП», — говорит Моаззам А. Мекан. Ведь механизм ГЧП может быть использован не только в таких больших инфраструктурных проектах, как строительство дорог, аэропортов, но и охватывать социальные направления — больницы, госпитали, образование и т.д.

«IFC в рамках своей программы ГЧП, которая распространяется на весь мир, произвела около 160-200 транзакций. Это очень интересная сфера, и мы считаем, она будет развиваться. В Казахстане мы начинаем пока только первые свои проекты в этом направлении. В перспективе, помимо Алматинской кольцевой дороги, мы рассматриваем возможность проекта по созданию складов на юге Казахстана», — поделился глава регионального представительства финансовой корпорации.