Екатерина Трофимова, S&P: Решение долговой проблемы банально - нужно больше зарабатывать и меньше тратить

Однако большинство стран мира вместо этого продолжают наращивать долговую нагрузку

Казахстанский рынок недвижимости находится в ступорном состоянии, - считает директор группы рейтингов финансовых интситутов международного рейтингового агентства Standard&Poor’s Екатерина Трофимова, - и предпосылок для устойчивого восстановления цен на этом рынке пока нет.


- Как вы считаете, можно ли сказать, что уровень проблемных активов в казахстанской экономике на сегодняшний день является транспарентным и достиг дна?

- К сожалению, система учета и отчетности в РК несовершенна и не полностью соответствует международным стандартам. Поэтому четко определить размер валовых проблемных активов (ВПА) сложно. Мы обычно озвучиваем оценку величины проблемных кредитов, которая основана на экспертном мнении, в частности на нашем опыте работы в Казахстане и в других странах. В 2010 году этот показатель стабилизировался на уровне примерно 40-50% в среднем по банковской системе РК, включая банки, попавшие под реструктуризацию.

Определение ВПА, которое мы используем, достаточно широкое и включает в себя, в частности, реструктуризированные кредиты. Если же говорить только о безнадежных кредитах, то по системе в целом их объем не превышает 15-20%.

Ситуация с транспарентностью значительно улучшилась за последние 2-3 года, особенно за счет усилий АФН и Нацбанка в этом направлении. Могу сказать, что уровень транспарентности по вопросам проблемных кредитов в Казахстане один из самых высоких в мире. И, хотя система отчетности несовершенна, я считаю, у нас здесь есть достаточно полное понимание, по меньшей мере, масштабов проблем, чего нельзя сказать о многих других странах, в которых мы работаем.

Пожалуй, область оценки проблемной задолженности является одной из наиболее субъективных в финансовом анализе. Например, оценивать ликвидность намного легче, потому что деньги либо есть, либо их нет. С проблемной задолженностью все намного сложнее. К сожалению, в мире не существует общепризнанного определения – что называть проблемной задолженностью. Поскольку то, что проблемно для одной организации, абсолютно не проблемно для другой. Даже такое устойчивое определение просроченной задолженности как кредиты с просрочкой больше 90 дней не является объективным. Потому что банку достаточно реструктурировать такие кредиты, чтобы показатели просрочки свыше 90 дней резко улучшились.

Анализ качества активов требует мониторинга множества показателей. В частности, мы очень активно и с большим вниманием используем данные национальной статистики Казахстана, АФН и банков второго уровня, но лишь как сосавляющие ряда индикаторов.

- Как вы считаете, есть ли в Казахстане четкое понимание того, как нужно решать проблему плохих активов?

- Вопрос проблемной задолженности сложно не только анализировать, но и решать. Опять-таки недостаток ликвидности, с которым ряд банковских систем столкнулись на пике кризиса, был абсолютно очевиден с точки зрения возможных решений. Нет денег – нужно предоставить деньги, что и сделали многие государства мира. Вопрос проблемной задолженности намного более тонкий и сложный. Потому что он затрагивает много сегментов, пластов экономики и имеет очень серьезные социальные и политические последствия.

Очевидно, что Казахстан не идет на активную ликвидацию проблемной задолженности, чтобы не усугублять негативные последствия кризиса для экономики в целом. Даже страшно представить, к чему могла бы привести массовая продажа залогов недвижимости по проблемным кредитам. Или же массовое банкротство и закрытие предприятий-должников. Это вызвало бы множество нежелательных социальных последствий, в частности, рост безработицы в стране.

Мы понимаем, что в РК был сделан осознанный политический выбор в пользу поддержания стабильности в социально-экономической сфере. Но любая медаль имеет и оборотную сторону. В данном случае это замедление восстановления банковского сектора. За излишества докризисного периода кто-то должен платить. Такой платой является продолжающаяся стагнация в казахстанском банковском секторе, его очень медленное восстановление, большой объем просроченной задолженности. Ну и, конечно, иностранные инвесторы тоже поплатились.

- Есть ли альтернативные пути решения проблемы просроченной задолженности? Кстати, почему, на ваш взгляд, в Казахстане так и не была реализована идея с фондом стрессовых активов?

- Механизмов решения этого вопроса существует множество. Различные страны используют госгарантии, прямой выкуп просроченной задолженности, организацию фондов проблемных активов, списание напрямую, через SPV и т. д.

С юридической точки зрения в Казахстане в этом вопросе есть определенные недоработки. Но даже устранение этих недоработок не обязательно приведет к массовым расчисткам балансов банков. Все дело в том, что Казахстан не может агрессивно очищать балансы банков, так как это угрожает экономической и социальной стабильности в стране. Сейчас законодательные власти, АФН, Нацбанк принимают усилия по расширению инструментария работы с проблемной задолженностью, и это, безусловно, правильно. Но надо понимать, что это лишь инструменты, которые позволят работать с проблемной задолженностью, но не гарантируют быстрого решения самой проблемы плохих долгов.

Фонды стрессовых активов (ФСА), которые в мире имеют различные названия, неплохо работают в ряде стран, даже развитых. Но только само наличие этого фонда недостаточно, если не существует стимулов и возможностей для банков передавать по приемлемым для них условиям проблемные кредиты.

- Казахстанским банкам были предложены неприемлемые для них условия?

- Те условия, которые их не заинтересовали. Кроме того, объем финансирования этого фонда несравнимо мал по сравнению с объемом проблем в банковской системе. Но его создание, с нашей точки зрения, было очень важным позитивным сигналом для рынка в целом и для инвесторов, в частности, о том, что государство от планов перешло к конкретным действиям. Еще раз подчеркну, что сейчас не существует экономических, политических, социальных предпосылок для быстрого решения этой проблемы. Как у Казахстана ушло определенное время на то, чтобы признать, что уровень просроченной задолженности высок, так понадобится время и на то, чтобы признать - с этими проблемными активами придется жить достаточно продолжительное время.

По нашим прогнозам, для восстановления качества активов до докризисных уровней при сохранении текущих тенденций и отсутствии каких бы то ни было внешних и внутренних шоков понадобится, по меньшей, мере от 3 до 5 лет. А по некоторым категориям активов, связанным с наименее ликвидными кредитами (например, в секторе недвижимости) может потребоваться и до 10 лет.

- В одном из ваших отчетов вы писали, что в сложных условиях деятельности казахстанские регулирующие органы не всегда справлялись со своими задачами. С какими именно задачами они не справлялись, и изменилась ли за последнее время эффективность их работы?

- Казахстанская банковская система с начала 2000-х росла очень высокими темпами. Мы понимаем предпосылки этого роста. Но по нашим наблюдениям, в случае увеличения объемов кредитования на более чем 10-15% в год, системы риск-менеджмента, корпоративного управления и надзора просто не успевают за усложнением банковских продуктов, за возрастающим объемом деятельности банков. К сожалению, высокие темпы роста очень благодатная среда для мошенничества, манипуляции активами. Причем, далеко не всегда манипуляторами двигают криминальные мотивы. Зачастую из-за эйфории роста ценности абсолютно меняются, теряются. Необходимость контроля за порой анекдотичными решениями уходит на третий, десятый план. Регуляторы в Казахстане оказались заложниками той модели развития банковской системы, которая сложилась и усугублялась с начала 2000-х годов.

Кризис показал, что такая проблема существует во многих странах мира, в том числе и наиболее экономически развитых. Поэтому сейчас продолжается очень серьезный процесс переосмысления принципов работы как бизнеса, так и систем регулирования. В частности, предложенный свод новых правил деятельности банков, который получил название «Базель 3» – является очень важным результатом этой работы. Важно, чтобы на следующем этапе развития, когда ситуация на рынке будет более позитивной (а это обязательно будет, потому что рынки цикличны), все те уроки, которые извлекли участники рынка, не забылись и развитие надзора по крайней мере не отставало от развития бизнеса, а желательно и опережало его.

- Многие банки сетуют на то, что регулирование и надзор в Казахстана становятся чрезмерно жесткими даже по сравнению с европейскими системами финансового контроля. Как вы считаете, АФН действительно слишком сильно закручивает гайки?

- С нашей точки зрения кредитного качества надзора не бывает много. За исключением тех случаев, когда надзор осуществляется ради надзора. Здесь очень важен здоровый баланс между требованиями к форме и к содержанию. В области надзора и регулирования в Казахстане уже в докризисный период достаточно активно пытались закрутить гайки. Но зачастую это имело отношение к формальным моментам. Глубину же манипуляций с отчетностью так и не удалось выявить в докризисный период в ряде банков, и некоторые из них оказались в последствии в дефолте.

Стоит признать, что зачастую АФН не хватало ни финансовых, ни человеческих ресурсов. При том, что качество персонала имеет ключевое значение для обеспечения качества надзора. Общий уровень профессиональной подготовки в органах регулирования казахстанского финансового сектора безусловно в последние годы возросла, но еще отстает от лучших мировых стандартов. В целом тенденция достаточно положительная. Мы позитивно оцениваем те шаги, которые АФН предпринимало в последнее время. Но коллизия истории состоит в том, что мы всегда готовимся к уже прошедшему кризису. А следующий кризис будет какой-то новый. Насколько регуляторам удастся быть готовым к новому кризису и неким новым формам проблем – этот вопрос пока остается открытым.

- Я знаю, что вы отслеживаете ситуацию на рынке недвижимости, потому что от него в значительной мере зависит и ситуация в банковской системе. Как бы вы охарактеризовали текущую ситуацию на этом рынке и каковы ваши прогнозы на ближайшее время?

- Казахстанский рынок недвижимости находится в ступорном состоянии. Это нельзя назвать стабилизацией. Потому что некое балансирование цен на неизменных уровнях не означает стабилизации рынка как такового. Объем сделок на рынке недвижимости все еще очень невысокий. Поддержание текущих цен во многом связано с тем, что банки не ликвидируют залоги. Реальная стоимость недвижимости в случае рыночной реализации залогов, оказалась бы на значительно более низком уровне. Однако нет причин полагать, что это реально произойдет. Банки не заинтересованы в том, чтобы обвалить рынок еще больше. Поэтому мы не видим предпосылок для дальнейшего снижения цен на недвижимость при условии сохранения текущих экономических тенденций и отсутствии шоков как внешних, так и внутри страны. Но мы не видим и предпосылок для их устойчивого восстановления, потому что как только рынок начнет восстанавливаться, банки тут же начнут потихоньку ликвидировать свои залоги, что могут опять скорректировать цены в сторону понижения. Так что цены будут достаточно волатильны, неустойчивы.

Во многом динамика цен и вообще ситуация на рынке недвижимости будет определяться политикой государства в этой области. Сейчас, как мы знаем, рассматривается возможность субсидирования строительства некоторых категорий недвижимости.

- По данным Standard&Poor’s, в 2008 году порядка 10 финансово-промышленных групп в РК контролировали до 80% экономики. Каким образом была рассчитана эта цифра и изменилась ли она за последнее время?

- Мы, к сожалению, не имеем возможности отлеживать эти показатели в динамике, потому что отчетность по ним отсутствует. Известно, что уровень государственной собственности в экономике и, в частности, в банковской системе в последнее время значительно повысился. Мы рассматриваем это явление как временное, которое является следствием кризисных процессов, переживаемых в последние 2-3 года. В среднесрочной перспективе Казахстан по-прежнему будет тяготеть к концентрации экономики и благосостояния. Хотя здесь этот процесс выражен значительно меньше, чем во многих других странах на данном этапе развития.

- Прокомментируйте, пожалуйста, еще несколько цитат из публикаций Standard&Poor’s. Вы писали, что Казахстану присущи такие проблемы, как «непредсказуемость в отношении защиты прав собственности; высокий уровень коррупции; недостаток взаимодействия между органами власти различных уровней, приводящий к засилью бюрократии». Вы можете привести какие-то конкретные примеры? Или это ваше обобщенное представление?

- Такие заключения основываются, безусловно, на конкретных примерах из жизни, но мы не считаем себя вправе конкретизировать их в каких-то наших публичных заключениях. Конкретные факты подтверждают общие тенденции. И, к сожалению, мы не видим серьезных улучшений в этом направлении. Мы, в частности, считаем, что слабости корпоративного управления явились одной из причин дефолтов банков в Казахстане.

- Год назад вы сделали такой прогноз: "Степень вмешательства государства в банковскую систему (в прошлые годы довольно невысокая) во время кризиса возросла, и мы предвидим усиление проблемы политически мотивированного кредитования». Прогноз оправдывается?

- Степень вмешательства государства в кредитование в РК значительно ниже, чем в банковских системах многих других стран на схожем этапе развития. Это достаточно позитивный фактор, который, по крайней мере, позволил ограничить уровень проблем во время кризиса. Политически мотивированное кредитование, это когда государство по тем или иным причинам, иногда из желания поддержать какие-то виды бизнеса или сектора экономики, фактически директивно распоряжается тем, когда, какие виды ресурсов и на каких условиях должны быть выданы. Это совершенно не рыночный механизм. Повышается уровень рисков для банков, снижается их рентабельность, повышается уязвимость.

- В декабре 2010 года агентство Standard&Poor’s повысило суверенные рейтинги Казахстана. В отчете по этому поводу прогнозируется «мощное восстановление экономики» уже в 2011 – 2013 гг. Как Вы считаете, насколько устойчивым будет это восстановление? Как скоро оно отразится на показателях финансового сектора и потребительского рынка?

- Речь идет об основном сценарии. Никогда нельзя исключать непредвиденных внешних и внутренних потрясений. Мы ожидаем, что восстановление будет достаточно серьезным. Учитывая мизерные темпы роста в развитых странах, 4-5% роста ВВП Кзахстана уже выглядят очень «мощно». Все здесь очень относительно. Прогноз связан с нашими ожиданиями того, в частности, как будет развиваться рынок энергоресурсов. В частности, с вводом новых месторождений. Это тоже будет сильный и важный поддерживающий фактор для экономики РК.

- Осенью прошлого года на встрече со студентами алматинского университета «Туран» вы сказали, что «при предельном упрощении оказывается, что кризис возник из-за того, что в мире возник совершенно неподъемный объем долговой нагрузки, и выход во многом состоит в реструктуризации и исчезновении плохих долгов. В реальности этого, однако, не происходит. Это приводит к тому, что вместо корпоративных растут государственные долги и проблема перекладывается, по существу, на будущие поколения». Сегодня мы видим, что мировая экономика продолжает развиваться по инфляционному сценарию. Как Вы считаете, насколько долго можно перекладывать проблему на будущие поколения?

- За излишества докризисных времен приходится расплачиваться сейчас и придется расплачиваться в будущем. Во время наиболее тяжелого этапа кризиса абсолютное большинство стран мира сделало свой осознанный выбор в пользу поддержания стабильности своих экономик, в том числе через предоставление дополнительных ресурсов. Это спровоцировало рост их долгов. В последние 2-3 года мы видим устойчивую тенденцию роста обязательства стран. А обязательства стран - это обязательства их сегодняшнего и будущего населения. В частности эти обстоятельства и провоцируют периодические всплески нервозности на рынке суверенных обязательств, в том числе в Европе.

- А чем обеспечены такие обязательства?

- Обязательства эти не обеспечены и базируются на обещании по ним расплатиться. И на понимании уроня кредитоспособности и желания заемщика расплачиваться по своим обязательствам. Рост долгов государств растет и в некоторых случаях превышает очень высокие уровни. По нашим наблюдениям, в странах с соотношением показателя долговой нагрузки более 50% ВВП очень сильно повышается уровень системных рисков и возможности кризисных явлений.

- Можно ли эту ситуацию плавно урегулировать в течение пусть даже большого периода времени? Ведь если страны, исходя из соображений сохранения стабильности, будут откладывать решение вопроса на следующие поколения, то в итоге накопление проблем может привести к коллапсу мировой экономики.

- По сути своей решение долговой проблемы банально (если исключить нежелательный факт простого отказа расплачиваться по своим долгам). Нужно просто больше и лучше работать, больше зарабатывать и меньше тратить. Чтобы расходы и долги адекватно соотносились с производительностью труда в реальной экономике.

Схематично можно говорить о четырех варианта долговой стратегии в случае достижения критических уровней. 1. Можно постоянно рефинансировать и увеличивать долги до тех пор, пока пузырь не взорвется. Тут очень сложно что-либо прогнозировать, потому что все зависит от того, когда инвесторы потеряют доверие, а это очень тонкая материя. 2. Объявить дефолт и просто не платить по долгам, со всеми вытекающими из этого последствиями. 3. Больше и лучше работать и зарабатывать, но делать это либо не хочется, либо плохо получается. 4. Наиболее, может быть, очевидный, но наиболее сложно осуществимый вариант – сокращать расходы, то есть меньше тратить. Но и меньше тратить не всегда получается, потому что люди быстро привыкают жить на широкую ногу.

Чаще всего страны идут по первому пути – рефинансируют и наращивают долг в надежде, что рынок не потеряет доверие. Этот ком государственных обязательств продолжает расти и очень беспокоит инвесторов. Вместе с тем, в целом по миру движение суверенных рейтингов разнонаправленное. Так, в ряде развивающихся стран происходит укрепление экономики и рост рейтингов. Например, одним из последних увеличений рейтингов было увеличение рейтинга РК.


Елена Дудка